Музей «Ростовский кремль» обнаружил у себя подделки Малевича и Поповой
28.08.2018
В своей газете «Ростовская старина» (№ 12, март 2018 года) Государственный музей-заповедник «Ростовский кремль» (ГМЗРК) подробно рассказал о результатах проверки музейных фондов и о том, что вместо подлинников в музее уже десятилетия хранятся две подделки русского авангарда. «Эта исследовательская работа имеет серьезное научное значение, — пояснил TANR автор материалов в «Ростовской старине» Сергей Сазонов, заместитель директора ГМЗРК. — Сейчас мы точно знаем, что в наших фондах находятся подделки, хотя по документам мы храним оригиналы. Но не в нашей компетенции предпринимать какие-то действия. Мы можем об этом говорить, писать письма, но решить вопрос может только правительство».
Коллекция русского авангарда формировалась в Ростовском музее в 1922-1926 году и провенанс ее незыблем. Впервые о том, что в фондах ГМЗРК, скорее всего, находятся копии, а не оригиналы двух работ — «Самовара» (около 1913) Казимира Малевича и «Беспредметной композиции» (1918) Любови Поповой — еще в конце 1980-х — начале 1990-х годов написали в своих публикациях известные исследователи русского авангарда Андрей Наков и Светлана Джафарова. В 1991 году Джафарова на конференции в Третьяковской галерее говорила о том, что эти два произведения из ростовского музея, скорее всего, являются подделками и написаны одной рукой. Оригиналы работ она обнаружила в Музее современного искусства (MoMA) в Нью-Йорке и коллекции Георгия Костаки в Салониках. Той же рукой, по ее мнению, написана и «Зеленая полоса» Ольги Розановой (1918) — только в музее остался подлинник, а подделка досталась Георгию Костаки. С этим предположением согласился Андрей Наков в книге «Русский авангард», вышедшей на русском в 1991 году. Однако в 1997 году академик Дмитрий Сарабьянов высказал полностью противоположное мнение, предложив считать подлинными вариациями все шесть картин. Окончательного решения тогда принято не было, и музей продолжал экспонировать работы.
«Нынешняя администрация ГМЗРК до последнего времени не знала о существовании серьезной проблемы, связанной с коллекцией авангарда», — подчеркивает в своей подробнейшей статье в «Ростовской старине» Сергей Сазонов (полностью номер можно прочитать на сайте музея). И только комплексная проверка фондов, предпринятая руководством ГМЗРК в 2017 году, выявила подделки.
Проверку музей решил начать после скандальной истории с даром князя Никиты Лобанова-Ростовского, в составе которого обнаружилось шесть поддельных работ. Экспертизе на всякий случай подвергли всю коллекцию авангарда ростовского музея, 44 произведения, и установили, что «Самовар» и «Беспредметная композиция» в фондах музея — копии, а «Зеленая полоса» — оригинал. Следовательно, в собрании МоМА хранится оригинал «Самовара» Малевича, а в коллекции Георгия Костаки — оригинал картины Поповой «Беспредметная композиция» и копия розановской «Зеленой полосы». Провенанс «Самовара» в нью-йоркском музее представлен открыто: в 1922 году находился в ростовском музее, в 1972 году продавался на Sotheby’s в Лондоне, в 1977 году был в частной коллекции, в 1983 году куплен MoMA. Происхождение «Беспредметной композиции» Поповой в каталоге коллекции Костаки описано без подробностей: от брата художницы и его пасынка.
Как рассказывает в своей публикации Сергей Сазонов, эта «рокировка» — перемещение оригиналов из ростовского музея в США и Грецию и замена их копиями — случилась в результате целенаправленных действий не установленных пока лиц. И произошло это, скорее всего, в начале 70-х годов прошлого века. А изготовлены копии были еще раньше — в середине 1960-х годов.
В публикации в «Ростовской старине» как потенциальный организатор и участник истории с заменой оригиналов на копии упоминается известный в свое время московский коллекционер Игорь Качурин, ныне покойный. Его знали практически все собиратели и коллекционеры в СССР. Как рассказал корреспонденту TANR правозащитник и коллекционер Сергей Григорьянц, о Качурине в 1960–1970-е годы говорили, что он контролировал антикварный магазин в гостинице «Метрополь» и, возможно, сотрудничал с КГБ. Известно, что у него была хорошая коллекция русской графики и миниатюр.
«Мы были с ним знакомы, но не слишком близко, — рассказал Сергей Григорьянц. — Он был очень энергичным коллекционером, но из совсем другой компании. Качурин, Санович, Шустер — это было новое поколение собирателей, для которых коллекционирование стало коммерцией, способом достичь обеспеченного существования. Поэтому исключить Качурина из истории с возможным участием в изготовлении подделок я не могу».
Теперь ситуация в ГМЗРК стала предметом широкого обсуждения. Как и вопросы: что в такой ситуации должен делать музей и стоило ли вообще выносить эту проблему на публику? И от кого зависит разрешение этой коллизии?
Как сказал корреспонденту TANR Сергей Сазонов, музей не счел нужным скрывать полученные сведения. Об обнаруженной краже было заявлено в полицию, картины «Самовар» Малевича и «Беспредметная композиция» Поповой внесены в базу пропавших и утраченных культурных ценностей Министерства культуры РФ.
Главный вопрос — как добиться возвращения оригиналов — пока остается открытым. По мнению Константина Акинши, искусствоведа, куратора, одного из ведущих специалистов по подделкам предметов русского авангарда, ростовский музей, подняв шумную волну в прессе и обществе, поступил не самым разумным образом. Он считает, что стоило бы для начала обратиться к руководству МоМА с письменными претензиями, составленными грамотным американским юристом, и дождаться ответа на них. Если бы руководство музея согласилось решить дело в досудебном порядке, это упростило бы всю процедуру и снизило бы градус общественного напряжения. Если бы отказалось — остался бы суд. Сейчас, после фактических обвинений в адрес МоМА в покупке краденых вещей, вряд ли удастся урегулировать процесс мирным путем. Остается суд. Но если Министерство культуры и правительство РФ будут долго думать и решать, то время уйдет, срок исковой давности истечет.
«Насколько я знаю законодательство штата Нью-Йорк, срок исковой давности по кражам может составлять от двух до пяти лет, в зависимости от обстоятельств, — рассказал TANR Константин Акинша. — И отсчитывается он от заключения экспертизы, то есть в данном случае с прошлого года. Так что времени остается не слишком много. Но главный вопрос в другом: кто заинтересован в возвращении оригиналов в Россию? На мой взгляд, это должно решать правительство. Во-первых, потому что эти предметы — национальное достояние. Во-вторых, потому что ростовский музей никогда не найдет средств на хорошего американского юриста. Турция, например, уже много лет последовательно забирает из американских музеев все, что считает своим культурным достоянием, незаконно оказавшимся за пределами страны, не жалея на это ни средств, ни сил. Но такой способ действия один музей не осилит, это может сделать только Российская Федерация».
Мы надеемся в ближайшем будущем получить комментарии других заинтересованных сторон.