Home News

Ваше знакомство с музеем. | Музей-квартира Мироновых и Менакера | ВКонтакте

11.10.2017

видео Ваше знакомство с музеем. | Музей-квартира Мироновых и Менакера | ВКонтакте

Педальный МОСКВИЧ! Мечта вашего детства.

Далее нас ведут в комнату Андрея, где, впрочем, жил и Александр Семенович Менакер на закате своих лет. Он много болел, перенес несколько инфактов, и Мария Владимировна вместе с его уходом лишилась очень многого. После смерти единственного сына, столь обожаемого, любимого, лучшего, Мария Владимировна сделала из этой комнаты настоящий алтарь — она приходила сюда, где на стенах висели многочисленные фотографии Андрея и Саши, и говорила: «Здравствуйте, мои мальчики». Садилась в кресло и часами смотрела на портрет Андрея, который привезла из театра Сатиры, увеличила до огромных размеров с надеждой прочесть в его глазах — почему? Горько, когда дети умирают раньше родителей. Горько, когда мир теряет талантливых людей. Которые не приемлют для себя иной жизни, кроме той, что прожили. Пусть и такой недолгой.



В комнате — привезенный из все того же театра Сатиры гримировочный столик Андрея. На нем лежит любимая бабочка, коробка с гримом, висят программки спектаклей с автографом, лежит сценарий Фигаро с пометками. Стоят цветы, сохранившиеся с похорон. Лежит пачка мальборо — сигареты для Андрея привозили знакомые, в Москве таких было не достать. На спинке стула висит пиджак.


Урок Знакомство с вашей камерой Искусство фотографии с вашей камерой Sony Онлайн фотошкола 2

На старой ширме, ставшей огромной рамкой для многочисленных фотокарточек, — ракетка фирмы Адидас. Андрей худел, играя в бадминтон, — надевал на себя тонны одежды и, склонный к полноте, прыгал, бегал, отбивал воланчики.


День Рождения Кэти Часть 1 Поездка в детский музей Влог 88 Будни многодетной семьи Савченко

Самая дальняя — комната Марии Владимировны. Красная, как огонь, как кровь, как царские покои. Фотографировать нельзя — просьба самой хозяйки. Здесь только она и ее ноша, ее горе, тоска по прошлому и память. Ее стенания и боль. На стенах — многочисленные иконы, старые, впервые для меня — приятные глазу, чего ранее никогда со мною не бывало. Я — человек своеобразной веры. Впрочем, этим сейчас не удивишь никого. В комнате все осталось как есть — Марию Владимировну внезапно увезли в клинику, а обратно не вернули.

В коридорах квартиры — витрины с личными вещами Александра Семеновича, сценическими костюмами и самым страшным облачением — тем самым костюмом Фигаро, в котором Андрей Миронов не доиграл последнюю роль. Рубашка порвана — актера пытались спасти всеми силами. Он два дня пролежал на аппарате искусственного жизнеобеспечения, и когда стало понятно, что это конец, тишина, точка, — Андрея отключили. В голове внезапно лопнул сосуд, а театр Сатиры, Москва, Земля, Космос лишились великого по силе актерского дара, угаснувшего навсегда.

В конце я задаю вопрос: «На какие средства существует музей?» Экскурсовод притупляет взгляд: «Вообще, на средства музея Бахрушина, но сейчас они ничего для нас не делают, все покупаем на свои деньги, план увеличили, бумажную волокиту удвоили, держимся на добром слове...»

Экскурсовод отчаянно попросила рассказывать о них везде и всюду, и даже не по причине малой заинтересованности и ежемесячно не выполняемого плана, а потому что Мария Владимировна так хотела — чтобы помнили, впитывали, видели, знали. Сохранить память не о себе — о сыне, на века. Это история великого материнского сердца, которое, перестав биться, наконец, нашло успокоение — лицо актрисы в гробу было безмятежным и счастливым.

rss